Предыдущая часть («Провоцируемый») здесь.

Провокация

Обоюдное провоцирование сразу расширяет поле возможностей двусмыслицы. И, кстати, вовсе не обязательно на этом поле выигрывает человек, обладающий более мощными ресурсами. Провокация это искусство игры втемную. Во мраке неизвестности ты что-то делаешь и, чаще всего, даже не знаешь, как жизнь повернет твои поступки. Как поймет и использует твои подначки партнер по игре. Да ты и сам ведь не всегда понимаешь, как придется их повернуть. Да, конечно, в то время Березовский в своих играх имел дело не столько с Литвиненко, сколько с очень влиятельными объектами, вплоть до Ельцина. Но ведь и Литвиненко провоцировал не только Березовского, но и, например, свое начальство. А оно – его. Ситуация провокации была тотальной (она, собственно, и всегда такова). И в этой тотальной двусмыслице Литвиненко обязательно что-то выигрывал. В том числе и у Березовского, несмотря на все его колоссальные ресурсы. По крайней мере, мог вести самостоятельную игру (в том числе и в Лондоне). Это практика.

А теперь немного теории. В самом общем виде модель, описывающая любую ситуацию провокации, должна учитывать две стороны, взаимодействующие в некоторой точке Х (см. рис.1). Именно в этой точке контакта может происходить нечто такое, что приводит к конфликту соприкасающихся сторон. В самом банальном случае в точке Х помещается некий спорный объект, создающий конфликт интересов, например, имущественных. Тут все ясно. Более содержателен случай, когда в точке Х заводится двойной агент, работающий на обе стороны одновременно. Такая ситуация всем хорошо известна из душещипательных фильмов про разведчиков: одна сторона провоцирует другую через раскрытого агента, а другая, не будь дурой, пытается в ответ вести свою игру через него же. Варианты тут могут быть разные, но все это, в сущности, рациональные конструкции, в которых нет никаких особенных тайн.

Однако возможна еще одна ситуация в точке Х, которую (ситуацию) стоит рассмотреть подробнее. В принципе, из двух упомянутых выше сторон и точки Х, соединяющей их, можно выстроить такую систему (см. рис.2), в которой точка Х останется точкой соприкосновения двух сторон, но при этом не будет принадлежать ни одной из них, хотя и будет принадлежать системе в целом. То есть точка Х будет системообразующим элементом новой системы, отличающейся от конструкции, где стороны бесхитростно взаимодействуют друг с другом в точке Х. Новая система изначально сконструирована как парадокс, порождающий двусмыслицу. На практике это будет означать, что сконструированное таким способом парадоксальное устройство нельзя увидеть (пока провокатор не раскрыт) ни из одной из двух взаимодействующих в точке Х сторон, но всю систему можно увидеть из некоей привилегированной точки, в которой находится сам провокатор.

Это построение только кажется искусственным и отвлеченным. На деле же ситуации, сконструированные на подобной основе, как раз нередко встречаются. Вот классический пример: Азеф, который руководил боевой организаций эсэров и при этом не только сдавал полиции своих боевиков, но и при помощи полиции организовывал новые боевые группы и проводил теракты. Он что, работал на полицию? Нет. На эсеров? Тоже нет. Но, тем не менее, он работал и на тех, и на других. Одновременно работал и не работал. И на полицию, и на революцию. Строго говоря, он работал только на себя, будучи точкой соединения двух систем (полиции и революции) в единую систему (полиция-революция), устройство которой знал только он сам, потому что сам создал ее. Вот эта единая система и была парадоксальной конструкцией, в рамках которой одно время происходили принципиально двусмысленные события. Точно так же и Ельцин, когда шел к власти, разыгрывал в темную демократов и партократов. Он создал единую систему из двух разных кратий и манипулировал ею (скорей всего бессознательно). А каждая из сторон думала, что использует его в борьбе друг против друга. И даже – провоцирует одна другую через него.

Продолжение